6 июля 1916 года в Архангельске по «невыясненным причинам» случился пожар, уничтоживший большое количество товарных запасов. В сентябре того же года сгорела кабельная станция в Александровске, обеспечивавшая телеграфное сообщение России с Англией. Причину пожара опять-таки установить не удалось, но, скорее всего, он явился следствием диверсии.

Германское командование всячески стремилось помешать бесперебойному поступлению на Восточный фронт иностранных военных грузов. Широкое распространение в данной связи получили диверсионные акты, направленные на уничтожение транспортных судов, направлявшихся в северные русские порты. Немецкий шпион Ф. Ринтелен вспоминал, что американские пароходы минировались его «коллегами» еще до выхода в рейс с расчетом на взрыв в гаванях Белого и Баренцева морей.

В октябре 1916 года в Архангельске у причала № 20 произошел мощнейший взрыв на пароходе «Барон Дризен», прибывшем из Нью-Йорка. Были повреждены пароходы «Рекорд» и «Earle of Farfor», уничтожены электростанция, десятки жилых домов и складских помещений, погибли и пропали без вести около тысячи человек, а 1166 получили ранения. Газета «Новое время» от 30 октября 1916 года писала по этому поводу: «Начато (расследование) причины взрыва на пароходе „Барон Дризен“, причем власти уже в настоящее время имеют серьезные основания предполагать наличие злоумышления, организованного германскими эмиссарами». Следственная комиссия пришла к выводу: взрыв по заданию германской разведки осуществил боцман П. Полько. На суде он признался, что был завербован немцами в Нью-Йорке и во время разгрузки судна в Архангельском порту подложил в носовой трюм бомбу с часовым механизмом.

24 февраля 1917 года вспыхнул пожар на английском пароходе «Нигерия». Погибли 59 человек. Расследование не принесло результатов, однако показания свидетелей указывали на большую вероятность диверсии, ибо огнеопасных веществ в загоревшемся помещении не имелось, пламя же в считаные минуты охватило почти все судно.

Судя по перечисленным фактам, Беломорское КРО, сформированное слишком поздно, к 1917 году еще не приобрело достаточного опыта для эффективного противодействия диверсиям. Гораздо успешнее боролось оно с вражеским шпионажем. Так, в мае 1916 года в собирании сведений военного характера были уличены русский подданный норвежского происхождения О. Нильсен и торговец Сканкс, а в начале 1917-го — флотский прапорщик Н.И. Кнопфер.

В то же время пресекались и попытки союзников вести разведывательную деятельность в этом регионе. К примеру, в январе 1917 года в ноле зрения сотрудников военно-морского контроля попал консульский представитель США в Архангельске, датский подданный Карл Леве, стремившийся заполучить секретные карты фарватеров Северной Двины, Белого моря и Кольского залива. Леве был отстранен от должности, а его место занял другой дипломат — Феликс Коул.

Едва ли не наиболее распространенной формой прикрытия немецкой агентуры являлись торговые предприятия и страховые общества. Военные власти Архангельска неоднократно пытались выдворить из города многочисленные иностранные экспедиторские конторы, сотрудники которых имели доступ во все портовые районы. В итоге Беломорское КРО завело уголовные дела против фирм «Ферстер и Геппснер», «Гергард и Гей», «Книп и Вернер», «Гейдеман», «Шмидт».

27 февраля 1917 года в России, как известно, произошла Февральская буржуазная революция, и последнее царское правительство ушло в отставку, а уже 5 марта вышел указ Временного правительства о создании Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК), которой надлежало учинить расследование противозаконных действий бывших министров. В числе наиболее громких дел были и дела о взрывах на Бакарице и Экономии. На расследовании их настаивали и союзники, тоже понесшие немалый урон в архангельских трагедиях.

Уже спустя несколько дней комиссия с санкции Временного правительства взяла под стражу морского министра И.К. Григоровича. При аресте в квартире адмирала нашли многочисленные документы по катастрофам в Архангельске.

В марте 1917 года прокуратура наконец-то предъявила обвинение в «противозаконном бездействии власти» и вице-адмиралу Л.Ф. Керберу, но доказать его прямую вину в происшедших трагедиях так и не удалось. После этого вообще начало происходить нечто нереальное. Передача документов из Морского ведомства следователям комиссии постоянно саботировалась под разными предлогами, а затем подследственному Л.Ф. Керберу разрешили выехать в командировку в Англию, куда адмирал и убыл в октябре 1917 года. Обратно в Россию он, разумеется, уже не вернулся…

Поскольку на флоте не имелось специалистов, знакомых с особенностями контрразведывательной работы, 12 февраля 1917 года был издан приказ по Отдельному корпусу жандармов, определивший порядок службы его офицеров в морской контрразведке. Но укомплектовать ее опытными офицерами и наладить, как следует, работу по контрразведывательному обеспечению объектов флота, в том числе и в Архангельске, не удалось. Когда грянула Февральская революция, Отдельный корпус жандармов был расформирован. Все его офицеры, служившие в военной и военно-морской контрразведке, изгнаны со службы. Только в России политики додумались до того, чтобы во время войны, в ходе ожесточенных боевых действий лишить армию и флот опытных специалистов в области контрразведки. Был отстранен от должности начальник Беломорского контрразведывательного отделения Поливанов. На его место назначили присяжного поверенного Михаила Рындина, который ровным счетом ничего в делах секретных спецслужб не понимал.

После Октябрьской революции ЧСК, как комиссия, «действовавшая в интересах империалистов», была ликвидирована, а всю судебную и следственную деятельность по делам досоветского периода прекратили вообще. В России наступали новые времена, и всем было уже не до отошедших в прошлое взрывов в Архангельске.

Что касается боцмана с «Барона Дризена» Павла Полько, то 27 января 1918 года он был освобожден из архангельской тюрьмы, как «пострадавший от царской власти», после чего его следы навсегда затерялись в бурлящих войной российских просторах.

Необходимо добавить, что в ходе расследования дела взрывов «Барона Дризена» и «Семена Челюскина» следователи сделали вывод о том, что ужасной трагедии на Бакарице во многом способствовали неразбериха в организации портовой службы. На эти весьма важные выводы дореволюционных следователей обратили большое внимание советские чекисты в самом начале Великой Отечественной и сделали все возможное, чтобы не допустить диверсий, подобных тем, что постигли Бакарицу и Экономию. Со своей задачей они справились блестяще.

За все время Великой Отечественной войны в Архангельском порту, который, как и в годы Первой мировой, играл очень важную роль в качестве основного порта в доставке военной техники из Англии и США в СССР, там не произошло ни одной диверсии. Думается, что архангельские чекисты прекрасно усвоили уроки «Барона Дризена» и сделали все возможное, чтобы его трагедия больше никогда не повторилась.

МИССИЯ ЛОРДА КИТЧЕНЕРА

5 июня 1916 года на траверзе мыса Броф оф Бирсей, западнее главного острова Оркнейского архипелага, взорвался и затонул английский броненосный крейсер «Хэмпшир». Разумеется, это была не первая и не последняя военная катастрофа. Однако из общего ряда корабельных потерь Великобритании ее выделяло одно весьма важное обстоятельство. Помимо команды и группы штабных офицеров в катастрофе погибли британский военный министр лорд Китченер, его штаб и почти вся команда крейсера — спаслось только 12 человек. С тех пор вот уже почти 90 лет по поводу гибели «Хэмпшира» и его высокопоставленного пассажира выдвигаются всевозможные гипотезы — вплоть до самых невероятных. И прежде всего это связано с той особой секретной миссией, выполнение которой было возложено на Китченера.